[an error occurred while processing this directive] [an error occurred while processing this directive]
На главную страницу

МНЕНИЯ СПЕЦИАЛИСТОВ

ПолитикиПравозащитникиЧиновники

РАССЫЛКА
Русское Воскресение

Обновления сайта "Стояние за Истину" 
и других страниц 
и разделов сервера "Русское Воскресение", выходит еженедельно


БАННЕРЫ
православных сайтов

СЧЕТЧИКИ

Rambler's Top100
TopList
liveinternet.ru: показано число просмотров и посетителей за 24 часа
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU
Reklama:

Поиск

Искомое.ru

Украинские БАННЕРЫ

Поиск




uaportal.com

Украина Православная. Официальный сайт Украинской Православной Церкви.

Редкие украинские исторические документы.

Каталог Православное Христианство.Ру

Украина в тисках "транзитологии" и западне глобализации на изломе веков

Версия для печати

ХХ век стал свидетелем множества глобальных социальных процессов, событий и изменений, не имеющих прецедентов по своей значимости, масштабности и последствиям во всемирной истории. К ним относятся, прежде всего, Великая Октябрьская социалистическая революция, две мировые войны, образование мировой социалистической системы, подъем национально-освободительного движения, крушение мировой колониальной системы, научно-технологическая и информационная революция, освоение человеком космического пространства, авария на Чернобыльской АЭС. Обострение многих глобальных проблем человечества после второй мировой войны связывалось с противостоянием социализма и капитализма. Поэтому последнее десятилетие ХХ в. началось с массовой эйфории по поводу краха социализма, окончания холодной войны, триумфа капитализма, а также с ожиданий дивидендов «нового политического мышления». Однако этим экспектациям не суждено было сбыться.


В конце 1990-х гг. человечество столкнулось с проблемами дефицита топливно-сырьевых и продовольственных ресурсов, экологической перегрузки планеты, глобального неравенства, гонки вооружений, эскалации войн и вооруженных конфликтов, распространения ВИЧ/СПИД, который справедливо называют глобальной чумой ХХ в. Экономическая глобализация «сверху» вошла в противоречие с интересами сторонников глобализации «снизу», выступающих за создание альтернативной, более гуманной и демократичной экономики. Вступление мировой цивилизации в третье тысячелетие сопровождается массовыми выступлениями новых трансконтинентальных антисистемных социальных движений. Включение их в прямую конфронтацию с глобальным капитализмом, наряду с активизацией традиционной классовой борьбы в мире капитала, свидетельствует об углублении кризиса старого способа производства и несостоятельности новых выводов о «конце истории».


Главные события ХХ в. в большей или меньшей степени, прямо или косвенно затронули Украину и наложили существенный отпечаток на историческую судьбу многострадального украинского народа, оказавшегося в эпицентре большинства европейских и мировых потрясений, в том числе двух самых кровопролитных войн в истории человечества. В своем очерке «Историческая эволюция украинской проблемы», опубликованном накануне Октябрьской революции, М.Грушевский отмечал, что если события начала ХХ в. не приведут Украину к обретению независимости и государственности, то она «останется источником новых конвульсий» [1]. Однако, исторический вектор развития Украины пошел в другом направлении и привел к совершенно другим, противоположным результатам в ХХ в., чем прогнозировал М.Грушевский.


Очевидность этого факта, с которым никак не может, вернее, не хочет согласиться отечественная «демократическая» историография, не оспаривается в настоящее время даже многими представителями западных социальных наук. Показательно, что в первом фундаментальном американском исследовании постсоветских проблем Украины – монографии Ш.Гарнэтта «Краеугольный камень в дуге безопасности», вышедшей в свет в 1997 г. под эгидой Фонда Карнеги, отмечается: «Украинская Советская Социалистическая Республика, созданная позже, стала не «источником новых конвульсий», а одной из индустриальных, сельскохозяйственных и военных опор Советского государства. По иронии судьбы, воссоединение украинских земель было осуществлено не сторонниками Грушевского, а Сталиным» [2].


Ко времени развала СССР Украина представляла собой достаточно мощную индустриально-аграрную державу, занимавшую первые места в Европе и мире по многим ключевым показателям промышленного и сельскохозяйственного, научного и культурного развития. Это способствовало культивированию в обществе иллюзий о благоприятных перспективах социально-экономического прогресса Украины за пределами единого народнохозяйственного комплекса СССР и блестящих возможностях интегрирования страны в общеевропейские процессы и структуры, в первую очередь, в ЕС. Но слом советской системы хозяйствования, как и следовало ожидать, вовлек все «суверенные» осколки СССР в фазу бифуркации, ставшую началом почти тотального уничтожения производственного потенциала страны с непредсказуемыми последствиями.


Глубокий экономический спад, разразившийся в Украине после обретения независимости, вскоре трансформировался в системный кризис и поразил все важнейшие сферы жизнедеятельности общества. Он обнаружил нежелание новой политической «элиты» страны восстановить добифуркационные условия функционирования экономики в форме реанимации исторически сложившихся хозяйственных связей с Россией и другими странами СНГ. С другой стороны, он высветил ее неспособность к созданию качественно новых условий для решения сложных системных задач, связанных с реформированием экономики в условиях глобализации современного мира. Неумение «мыслить глобально, действовать локально» стало одной из главных причин провала экономических экспериментов «младореформаторов» Л.Кравчука и «нового курса» Л.Кучмы.


Дальнейшее следование Украины в русле жестких императивных предписаний Всемирного банка и МВФ сделало ее заложницей бреттон-вудских финансовых институтов, загнало страну в ловушку «догоняющего» развития и западню глобализации. Квинтэссенция последней выражается отношением 20:80, то есть стремлением США и других стран «семерки» поставить все страны мира на службу корпоративным интересам «золотого миллиарда» планеты. Несмотря на то, что «реформаторский» курс Украины ведет ее к утрате способности воспроизводства государства как системы, правящая верхушка продолжает убеждать народ, что иного пути интегрирования в мировую цивилизацию нет. И игнорирует тот факт, что ключ к выходу из тупика, в который завели Украину «радикальные реформы», лежит в плоскости опережающего развития хотя бы в нескольких отраслях экономики, еще не добитых диктатом ВБ-МВФ.


В противном случае нашей стране предстоит повторить судьбу абсолютного большинства развивающихся стран, принесенных в жертву интересам «золотого миллиарда» планеты с помощью ВБ-МВФ, и навсегда расстаться с голубой мечтой о вхождении в европейские структуры и глобальную экономику в качестве равноправного партнера. В пользу такого вывода свидетельствует то, что на исходе ХХ века на долю 28 развитых стран, в которых проживало всего 15,6% населения мира, приходилось 55,6% мирового ВВП, подсчитанного по паритету покупательной способности национальных валют. В то же время 128 развивающихся стран (77,5% населения планеты) производили всего 39,8% мирового ВВП [3]. «Мы живем на планете, которая все больше и больше являет собой не один мир, а два мира, где экономическая стагнация задела 100 стран, снижая доходы 1,6 миллиарда человек на протяжении более чем 15 лет» [4].


Углубление глобального неравенства на пороге ХХІ в., когда капитализм якобы обрел «человеческое лицо», является логическим продолжением поляризации богатства и бедности, начавшейся еще в период становления индустриального общества. По подсчетам видного американского экономиста Р.Хейлбронера, разрыв в благосостоянии индустриализованных и слабоиндустриализованных наций, которые находились в середине ХУІІІ века примерно на одном уровне развития, за период с 1750 г. по 1980 г. вырос как минимум в 8 раз [5]. По данным Фонда ООН в области народонаселения, в 1900 г. в слаборазвитых регионах проживало 70% населения мира, в конце ХХ века – 80%, в середине ХХІ века будет жить 90% землян [6]. В этом контексте деиндустриализация Украины и падение ее ВВП в расчете на душу населения до уровня слаборазвитых стран служит серьезным предупреждением о погружении нашей страны в средневековье и выталкивании ее на обочину мировой цивилизации.


Вытеснению Украины на периферию капиталистического мира содействовало некритическое восприятие большинством ученых страны идеологии, теории и практики экономической глобализации на исходе ХХ века. С первых дней провозглашения независимости Украины общественные науки были посажены на «голодный паек», а сеятели «вечного, разумного, доброго» в поисках средств к выживанию вынуждены были заниматься не объективным анализом «сложной взаимозависимости» современного мира, а добыванием «грантов», «субсидий» и иных подачек зарубежных политических и научных фондов. Американизация и «соросизация» украинской науки превратила многих из них в сознательных или бессознательных адептов западной политико-идеологической доктрины глобализации, не имеющей ничего общего ни с реальными экономическими процессами, ни с прагматическими целями развитых государств в отношении стран с «переходной экономикой».


Многие из них, выступая в качестве правительственных консультантов, не столько проявили себя на поприще социально-экономического проектирования, сколько в сфере идеологического обеспечения «реформ», превративших Украину в «больного человека» Европы. Как известно, любая модель, направленная на максимизацию результатов, должна включать в себя следующую «триаду» предположений: а) цели, то есть, что актор стремится максимизировать; б) временной горизонт, то есть, период времени, в течение которого должен быть достигнут максимум; в) моральные ограничения, то есть, допустимые издержки в стремлении к достижению максимума [7]. Однако на протяжении всех лет «реформ», осуществляемых в Украине методом проб и ошибок, власть имущие, провозгласив своей целью создание «социально-ориентированной» экономики, так и не удосужились определить временные и моральные рамки «переходного периода». В итоге «реформы» превратились в жестокий эксперимент над народом под лозунгом «мы за ценой не постоим».


С точки зрения системного анализа трансформация экономики Украины не выдерживает никакой критики. Аксиомой, не требующей доказательств, является то, учреждение и становление рыночных институтов под силу только сильному государству, ибо «вопреки оптимистическим теориям модернизации, рыночных путей к рыночной экономике не существует» [8]. Однако, действуя методом от обратного, украинские «реформаторы» начали экономические преобразования в стране с превращения государства в «ночного сторожа», с демонтажа его основных институтов. Это содействовало решению только одной, по сути, антигосударственной задачи – разграблению общенародного достояния страны, созданного самоотверженным трудом нескольких поколений, и разрушению способности государства к воспроизводству экономики.


В соответствии с общей теорией систем, любая система – это совокупность упорядоченных элементов, образующих некоторое целостное единство и объединенных общей целью. Основной целью всякой системы, в том числе государства, является ее выживание, самовоспроизводство, саморазвитие и сохранение с учетом того, что изменение одного элемента влечет за собой изменение других или всех остальных. Основные характеристики качественной определенности государства – это целостность территории, воспроизводство населения, воспроизводство экономики, выживание национальной культуры, воспроизводство социальной структуры [9]. Вполне понятно, что в случае изменений одного или нескольких элементов остальные могут принять на себя дополнительную нагрузку и обеспечить равновесие, устойчивость и выживание системы. Если же деградирует большинство элементов системы, то при достижении пороговых значений создается угроза не только ее дальнейшему устойчивому функционированию, но и угроза ее разрушения и гибели.


Принимая во внимание, что бифуркационные процессы привели Украину к глубокому системному кризису, охватившему все сферы жизнедеятельности общества – социальную, экономическую, политическую, идеологическую, демографическую, правовую, культурную, духовную – вступление нашей страны в ХХІ век внушает гораздо больше тревог, чем надежд, и настоятельно требует смены курса, который завел ее в исторический тупик. Чтобы убедиться в этом, достаточно проанализировать основные показатели ее социально-экономического развития, характеризующие качественную определенность государства как системы, его способность к сохранению своего суверенитета.


Интегральным показателем экономического потенциала государства считается, в первую очередь, размер совокупного общественного продукта. В 1990-1999 гг. ВВП в Украине сократился на 59,2%, объем промышленной продукции – 48,9%, сельского хозяйства – на 51,5%. Реальная заработная плата уменьшилась в 3,82 раза, а реальные выплаты по пенсиям – в 4 раза [10]. Сумма задолженности по выплате заработной платы на 10 декабря 2000 года составляла 5,3 млрд. гривен. Количество безработных в 2000 г. достигло 1155,2 тыс. чел., только 627,3 тыс. из них получают пособие по безработице [11]. При этом необходимо отметить, что официальная статистика безработицы в Украине вызывает весьма большие сомнения в МОТ, о чем свидетельствует новое исследование Г.Стэндинга и Л.Жолдоса «Незащищенность рабочих в украинской промышленности» [12], вышедшее в свет в 2000 году под эгидой МОТ.


На основании обследования в 1999 году 690 фирм, на которых было занято 583679 чел., эксперты МОТ установили, что промышленные предприятия Украины используют менее 44% мощностей по сравнению с 66% в 1995 г., и пришли к выводу, что «уровень использования производственных мощностей в Украине сегодня намного ниже, чем в любой другой индустриальной стране». В связи с этим Г.Стэндинг, директор Программы МОТ по проблемам социально-экономической безопасности в ХХІ веке, следующим образом характеризовал состояние труда в Украине: «Обычная статистика занятости и безработицы искажает положение и вводит в заблуждение. Большинство номинально занятых рабочих не имеет работы, а труд многих из тех, кто работает, не оплачивается». По данным экспертов МОТ, средний доход на душу населения в Украине в 1999 году составлял около 25 долл. США [13].


Подобных темпов и размеров экономического обвала в условиях отсутствия войн и стихийных крупномасштабных катастроф не знает мировая история. К сожалению, Госкомстат Украины не публикует данные о величине ВВП в расчете на душу населения, который, по данным зарубежных источников, в последние годы колеблется от 600 до 700 долл. США по сравнению с 5000 долл. США в Украинской ССР в конце 1980-х годов. Беспрецедентная деградация экономики Украины на протяжении 10 лет повлекла за собой демографический кризис. В результате сокращение населения в стране составляет примерно 400 тыс. чел. ежегодно, начиная с 1994 года. Общий коэффициент рождаемости на 1000 чел. населения снизился с 12,7 чел. в 1990 году до 7,8 чел. в 1999 году [14].


В 1990-е гг. в Украине значительно выросла абсолютная и относительная смертность во всех возрастных группах, кроме 1-14 лет. В настоящее время смертность мужчин в возрасте от 15 до 70 лет в два-три раза превышает смертность женщин, средняя продолжительность жизни мужчин составляет 62,7 лет, женщин – 73,5 года, что соответственно на 10 и 6 лет меньше, чем в странах Западной Европы [15]. «Высокий уровень смертности среди взрослых является наиболее разоблачающей статистикой глубины снижения жизненного уровня и не приукрашенным свидетельством того, что эта большая, стратегически важно расположенная страна в настоящее время сталкивается с социальным, экономическим, политическим и демографическим кризисом, который требует гораздо большего внимания, чем то, которое ему уделяется» [16], – пишет об Украине директор Программы МОТ по проблемам социально-экономической безопасности в ХХІ веке Г.Стэндинг.


В свое время К.Маркс и Ф.Энгельс подчеркивали, что «первая предпосылка всякой человеческой истории – это, конечно, существование живых человеческих индивидов» [17]. В этом контексте социальная цена «радикальных экономических реформ» в Украине оказалась не просто непомерно высокой. Не решив ни одной из поставленных задач в области повышения эффективности общественного производства, она привела к разграблению, обнищанию и депопуляции страны, отбросив ее по всем основным показателям социально-экономического развития на десятки лет назад. Расчеловечивание Украины в прямом и переносном смысле, то есть в плане лишения права на жизнь и духовного порабощения и развращения миллионов людей посредством навязывания им чуждых ценностей, не может быть оправдано никакими соображениями, в том числе необходимостью проведения реформ.


Реформы предполагают, прежде всего, улучшение жизненного уровня народа, а не погружение страны в бездну и необратимую деградацию рабочей силы и всего населения. По сути дела, реформы в Украине, проводимые под прикрытием «державотворення», носят антигосударственный характер, ибо они противоречат государственным интересам страны, который даже в капиталистическом обществе, как правило, состоит из трех взаимосвязанных компонентов: 1) классовых интересов, 2) национальных интересов, 3) общечеловеческих интересов. Исходя из этого, украинские реформы отвечают интересам только компрадорской буржуазии и мафиозных кланов, не собирающихся жить в «этой стране» и разрушающих ее способность к сохранению и воспроизводству государства как системы.


Вместе с ними весомый вклад в разрушение экономики Украины вносит западная, в особенности американская, так называемая транзитология, претендующая на статус «науки о переходе». Впитав в свой состав бывших кремлеведов, советологов и славистов, никогда не отличавшихся глубоким знанием советской и славянской истории, науки и культуры и «проспавших» развал СССР, «транзитологи» противопоставили «регионализму» более подходящий, по их мнению, для проведения «радикальных экономических реформ» «компаративизм» и «универсализм». Первый сводится ими к рассмотрению «трансформации» социалистической экономики через призму подобных процессов в других странах в другое время, несмотря на то, что аналогичного опыта в мире никогда не было, второй зиждется на использовании якобы универсальных концепций, методов и теорий, позаимствованных ими из арсенала других сравнительных наук, прежде всего, политологии и экономики.


Пределом абсурда в реформировании экономики Украины стало привлечение к ее трансформации многочисленных представителей западной украинской диаспоры типа канадского советолога Б.Кравченко – специалиста в области классового и национального состава Компартии Украины. В этом контексте не приходится удивляться, что, по признанию профессора Нью-Йоркского и Принстонского университетов С.Коэна, целая отрасль этой «науки» – «ее старшее, среднее и младшее поколение – оказались во власти концепции, которая исказила и девальвировала профессию больше, чем тоталитарная доктрина» [18]. С помощью последней американская академическая община со смутных времен маккартизма объясняет «перипетии советской истории, особенности советской системы и невозможность любых изменений в ее рамках» [19] .


Основной удар по остаткам народного хозяйства в бывших странах СССР (под прикрытием его интеграции в глобальную экономику) нанесли представители чикагской и гарвардской экономических школ, взявшихся за насаждение на «постсоветском» пространстве неолиберального фундаментализма. Последний в достаточной мере дискредитировал себя ко времени развала СССР как в странах ОЭСР еще в период «рейганизма» и «тэтчеризма», так и в развивающихся странах. Несмотря на то, что дерегулирование экономики в большинстве индустриально развитых стран сочеталось с регулированием экономической жизни, либерализация торговли – с протекционизмом и т.д. На страницах монографии С.Коэна содержится немало признаний о моральном падении и двойных стандартах американских «транзитологов». С одной стороны, они «подписали приговор всем гражданам России среднего и старшего возраста», с другой, никогда бы одобрили «ничего подобного в отношении собственной страны». Сказанное выше имеет прямое отношение к Украине.


В последние годы свидетельства профессиональных ошибок и политических злоупотреблений американской «экономикс» на поприще «трансформации» народного хозяйства «постсоциалистических» стран все чаще встречаются в западной прессе. В качестве примера сошлемся на одно из них, опубликованное в газете «Файнэншнл Таймс» (Великобритании) и принадлежащее перу Дж.Винницки – представителя новой школы «полиэкономикс», бросившей вызов ортодоксальным теориям и практикам чикагской и гарвардской школ. Последние не столько решают задачи трансформации «переходных» экономик, сколько преследуют политические цели устранения конкурентов на глобальном рынке, а также использования их в качестве сырьевых придатков и поставщиков дешевой квалифицированной силы.


«Разработчики и проводники эконометрических моделей, – отмечает Дж.Винницки, – оказывают огромное влияние на формулирование и осуществление всеобщего политического курса. К таковым относятся Лоуренс Саммерс, Джеффри Сакс, Рудигер Дорнбуш и Стэнли Фишер. Каждый из этих «ученых экономистов», возможно, и обладает экстраординарно высоким «коэффициентом интеллекта». Однако поскольку предположения, на которые опираются их элегантные экономические уравнения, ошибочны, это означает только то, что они молниеносно приходят к опасным политическим выводам … Сакс является архитектором «шоковой терапии» как средства перевода советского коммунизма в рыночный капитализм. Экономические обломки крушения, оставленные им в России, в политической экономии являются эквивалентом ядерной войны. Саммерс, как главный экономист Всемирного банка, помогал Саксу в конструировании проекта, который уничтожил горбачевский режим в России и поставил режим Бориса Ельцина на грань разорения … Компьютер в руках неокейнсианцев, прославляющих силу бумажных денег, сделал этих людей наиболее опасными на планете после окончания холодной войны» [17].


К лечению советской экономики, как и экономик ряда западных стран вопреки их желанию, приложила руку не только американская «экономикс», но и тесно сотрудничающие с ней спецслужбы США. Определенный свет на деятельность интеллектуально-разведывательного сообщества в этом направлении проливает работа известного французского социолога П.Бурдье «Действия сопротивления: Против новых мифов нашего времени». В ней автор убедительно показывает, как в течение двух с лишним десятилетий в ряде западноевропейских стран круглосуточно насаждалась мысль, что неолиберальной точке зрения нечего противопоставить, что неолиберализм в экономике преуспел в такой степени, что не требует доказательств, что ему нет альтернативы (что перекликается с лозунгами М.Горбачева «Иного не дано!» и «Перестройке нет альтернативы!»). В доказательство антинаучности этой кампании П.Бурдье ссылается на последние исследования в США, Великобритании и Франции, в которых детально описывается, как вырабатывается, распространяется и внедряется неолиберальная доктрина во всем мире, а доминирующий дискурс в экономической науке приобретает особую силу.


П.Бурдье отмечает: «Благодаря целой серии анализа текстов, журналов, в которых они были опубликованы и которые постепенно навязали себя в качестве легитимных, характеристик их авторов, семинаров, на которых они встречаются для их выработки и так далее, эти исследования показали, что в Британии и Франции осуществлялась постоянная работа с вовлечением в нее интеллектуалов, журналистов и бизнесменов, чтобы навязать неолиберальную точку зрения как не требующую доказательств, которая, по существу, служит прикрытием наиболее классических положений консервативной мысли во все времена и во всех странах в ходе экономической рационализации» [21]. В качестве примера такой деятельности он ссылается на изучение роли журнала «Preuves», финансировавшегося ЦРУ и вовлекшего в свой редакционный совет некоторых видных французских интеллектуалов. Это подставное издание, по словам П.Бурдье, в течение «двадцати или двадцати пяти лет – необходимо время для того, чтобы что-то фальшивое стало не требующим доказательств – неустанно и инициативно шло против течения, вырабатывая идеи, которые затем стали считаться доказанными» [22]. Лечение «больной» экономики под патронатом ЦРУ обошлось многим странам дороже болезни. Доказательством этого служат и результаты реформ в Украине.


К сожалению, не исключается, что это – только начало тяжких испытаний, выпавших на долю Украины на изломе веков. Определенный свет на то, что может ожидать ее вместе с другими «переходными» странами, проливает статья директора Центра международного развития, профессора Гарвардского университета Дж.Сакса (ранее – главного наставника «реформаторов» в России и Украине) «Стратегическое значение глобального неравенства». Она появилась недавно в «Вашингтон Куотэрли» и основывается на выводах Спецкомиссии ЦРУ по изучению банкротств государств. Квинтэссенция заключений ЦРУ сводится к тому, что в обозримом будущем в мире увеличится число стран-банкротов, а с ними – и острых проблем, которые могут распространиться на остальной мир, включая США, так как «обанкротившиеся страны являются рассадником насилия, терроризма, международной преступности, массовой миграции и потоков беженцев, наркоторговли, болезней» [23].


Особый интерес в этой разработке, основанной на анализе 113 банкротств государств с населением 500 тыс. и выше в 1957-1994 гг., представляет трактовка ЦРУ «четырех типов экономических банкротств, ведущих к расширению неравенства в доходах между богатыми и бедными и представляющих серьезную стратегическую обеспокоенность для США» [24]. Первое место среди них занимает «ловушка бедности». Попав в нее, бедная страна становится слишком бедной для того, чтобы решать задачи достижения устойчивого экономического роста, ибо он зависит от минимальных стандартов в области здравоохранения, образования и инфраструктуры, необходимых для привлечения новых инвестиций и технологий. Второй тип банкротства обусловливается неспособностью государства обслуживать свои текущие долги, третий – кризисом ликвидности, четвертый – кризисом переходного периода, когда «политические и экономические режимы производят фундаментальные институциональные изменения». Как подчеркивается Спецкомитетом ЦРУ, опыт Африки свидетельствует, что «наиболее опасным политическим условием, ведущим к будущему банкротству государства, является состояние перехода».


Дж.Сакс не акцентирует внимание на том, что именно «программы структурной перестройки» ВБ-МВФ создают предпосылки для банкротств государств, следующих в русле их предписаний. Его интересует вопрос обеспечения стратегических интересов США в связи с ростом бедных стран и замедлением темпов экономического роста в них, что повышает вероятность взрывоопасных конфликтов. Озабоченность США этой угрозой вполне логична с учетом того, что окончание холодной войны не принесло мира миру. С 1989 г. по 1996 г. на нашей планете зарегистрировано 96 вооруженных конфликтов, 91 из них – это внутренние конфликты, то есть гражданские войны [25]. Однако предложения Дж.Сакса с целью сокращения неравенства не отличаются оригинальностью и сводятся к призыву увеличения помощи США потенциальным странам-банкротам, которая снизилась до 0,1% ВВП США развивающимся странам и до 0,02% ВВП США беднейшим странам после холодной войны.


К чему приводит иностранная помощь США, наглядно свидетельствует опыт множества стран Азии, Африки и Латинской Америки, тесно связавших свою судьбу с финансовыми, продовольственными, образовательными, военными и иными программами США в ХХ в. Как известно, при капитализме бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Осознание этого факта особенно актуально сейчас, когда США стремятся возвратить мир во времена, которые профессор Колумбийского университета Д.Берджес в 1890 г. характеризовал следующим образом: «Развитые народы обязаны не только ответить на призыв отдельных народов о помощи и руководстве, но также заставить эти народы подчиняться, применив, если потребуется, любые средства» [26]. Пример Югославии убедительно подтверждает, что такой же подход к интерпретации роли помощи во внешнеполитической стратегии США не списан в исторический архив.

Анатолий АРСЕЕНКО, ведущий научный сотрудник Института социологии НАН Украины, кандидат исторических наук


ЛИТЕРАТУРА


1. Hrushevsky M. The Historical Evolution of the Ukrainian Problem. – London, 1915. – P. 51.

2. Garnett S.W. Keystone in the Arch: Ukraine in the Emerging Security Environment of Central and Eastern Europe. – Wash., DC, 1997. – P. 3.

3. Пороховский А.А. Российский экономический вектор в координатах мирового развития // Вестник Московского университета. Серия 6. Экономика. – 2001, № 2. – С. 15.

4. Cooperation South. – 1998, No. 1. – P. 23.

5. Heilbroner R. 21st Century Capitalism. – New York and London, 1993. – P. 55.

6. Populi. – December 1999. – P. 16.

7. Banfield E.C. Here the People Rule: Selected Essays. Second Edition. –Wash., D.C., 1991. – P. 393.

8. Burawoy M. The End of Sovietology and the Renaissance of Modernization Theory // Contemporary Sociology. – November 1992. – P. 784.

9. Долныкова Р.Н. Методология и методика прогнозирования внешней политики несоциалистических государств: Опыт системной организации понятий. – М., 1986. – С. 80.

10. Послання Президента України до Верховної Ради про внутрішнє і зовнішнє становище України у 2000 році. – К., 2001. – С. 25.

11. Соціально-економічне становище України за 2000 рік. Повідомлення Державного комітету статистики України // Статистика України. – 2001, №1. – С. 105-107.

12. Standing G., Zsoldos L. Worker Insequrities in Ukrainian Industry. – Geneva: ILO, April 2000.

13. World of Work. – July 2000. – http//www.ilo.org

14. Послання Президента України до Верховної Ради про внутрішнє і зовнішнє становище України у 2000 році. – К., 2001. – С. 340-341.

15. Карпачова Н.І. Стан дотримання та захисту прав і свобод людини в Україні: Перша щорічна доповідь Уповноваженого Верховної Ради України з прав людини. – К., 2000. – С. 95-96.

16. World of Work. – July 2000. – http//www.ilo.org

17. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 3. – С.19.

18. Коэн С. Провал крестового похода. США и трагедия посткоммунистической России. – М., 2001. – С. 38.

19. Там же. – С. 36.

20. Financial Times. – April 11, 1995.

21. Bourdieu P. Acts of Resistance: Against the New Myths of Our Times. – Cambridge-Oxford, 1998. – P. 29-30.

22. Ibid. – P. 30.

23. Sachs J.D. The Strategic Significance of Global Inequality // The Washington Quarterly. – Summer 2001. – P. 187.

24. Ibid. – P. 189.

25. David S.R. Internal War: Causes and Cures // World Politics. – July 1997. – P. 553.

26. Burgess J. Political Science and Comparative Constitutional Law. – Boston and London, 1890-1891. – Pp. 47-48. – Цит. по: Историография нового времени стран Европы и Америки. Под ред. И.С.Галкина. – М., 1967. – С. 334.


ГЛОБАЛЬНЫЙ РЫНОК РАБОЧЕЙ СИЛЫ:
факты против мифов

В последнее время империалистическая пропаганда США и других западных стран не жалеет сил и средств, чтобы убедить людей труда в том, что одной из основных тенденций социально-экономического развития мира на изломе веков стала интеграция большинства аспектов хозяйственной жизни чуть ли не в планетарном масштабе. На основании этого делается вывод, что глобализация экономики влечет за собой расширение взаимодействия и взаимовыгодного сотрудничества множества национальных экономик. В результате происходит транснационализация производства и интеграция всех рынков – товаров, услуг, технологий, капиталов и рабочей силы – якобы в интересах всех обитателей Земли.

Вполне понятно, что эти вымыслы, особенно в части создания глобального рынка рабочей силы, носят конъюнктурный характер. Поэтому видение вектора мирового развития в розовом свете имеет не только сторонников, но и противников даже в западной буржуазной социологии. Последние не отрицают объективный характер современных глобальных тенденций, процессов и изменений. Но они подчеркивают, что глобализация является воплощением в жизнь политико-идеологической доктрины неоимпериализма США и других стран «семерки», преследующих свои собственные, особые экономические и политические интересы и цели в связи с вступлением мировой цивилизации в ХХІ в. – век дефицита основных природных ресурсов.

Эти интересы и цели не имеют ничего общего с чаяниями сотен миллионов носителей рабочей силы, вынужденных продавать ее как товар собственникам условий труда – капиталистам. По мнению британского социолога Р.Байэла, квинтэссенция современной неоимпериалистической доктрины заключается не в изменении, а в сохранении статус-кво в глобальной экономической системе. Последняя сложилась во второй половине ХХ в., когда мировой капитализм эффективно интегрировал страны Юга в доминируемую Западом систему эксплуатации. Весомые аргументы в пользу этого вывода содержатся в его монографии под названием «Новый империализм: Кризис и противоречия в отношениях Север-Юг». Вне всякого сомнения, аналогичные интересы и цели преследуются США и другими странами «золотого миллиарда» в настоящее время и в борьбе за «постсоветское» наследство.

За пропагандистской мишурой западной индустрии «промывания мозгов» скрывается стремление закрепить нынешнюю асимметрию в глобальной экономике. Ибо именно благодаря ей пятая часть самых богатых людей в мире получает сегодня 83% общего мирового дохода, а беднейшая пятая часть – всего 1,5%. Более того, 358 человек в мире владеют таким же имуществом как 2,5 млрд. самых бедных. 20% людей в мире живут менее чем на 1 доллар в день. 1,5 млрд. влачат жалкое существование в условиях угрожающей бедности. 800 млн. людей живут в условиях хронического голода, систематически недоедают 2 млрд. чел., 24 тыс. чел. ежедневно умирают от голода. В то же время на каждый доллар, направляемый в страны третьего мира, приходится 13 долл., возвращаемых вкладчикам. В этих условиях отрицание эксплуатации анклавов бедности «золотым миллиардом» выходит за рамки здравого смысла.

Совершенно ясно, что если бы интернационализация рынка рабочей силы шла параллельно с глобализацией рынков товаров, услуг, технологий и капиталов, то это привело бы к повышению мобильности труда и хотя бы частично способствовало бы решению острых социально-экономических проблем стран «третьего мира» и с «переходной» экономикой. В действительности ничего подобного в мире не происходит, несмотря на становление «информационной экономики» или «экономики знаний» в постиндустриальных странах. «Рынки труда, – отмечает известный американский социолог М.Кастельс, – не являются глобальными, за исключением небольшого, но растущего сегмента профессионалов и ученых». Это относится, прежде всего, к «компьютерным мигрантам», которым легче найти работу за рубежом и даже включаться в международный процесс производства без пересечения национальных границ.

Вопреки утверждениям буржуазной пропаганды о «свободном переливе трудовых ресурсов, как и капитала, из одной сферы деятельности в другую», современное положение на национальных и глобальном рынках труда исключает как «справедливую конкуренцию», так и «трудовую мобильность» для миллионов соискателей вакантных рабочих мест. «К сожалению, – подчеркивает американский социолог Б.Блустоун, – для большой части рабочего класса и, особенно, для бедных трудовая мобильность является далеко несовершенной». Ему вторит канадский социолог А.Джао, который пишет: «Несмотря на то, что предложение и спрос являются основными рыночными механизмами в капиталистическом обществе, другие факторы, такие как социальные условности, обычаи, предрассудки и предубеждения, также оказывают влияние на рынок труда… Эти факторы не сводят на нет предложение и спрос, а скорее направляют их в русло максимизации выгоды капиталистическому классу».

Буржуазная наука, признавая производственную эксплуатацию пролетариата в прошлом, стремится скрыть присвоение чужого труда собственниками средств производства в условиях вымышленного «цивилизованного капитализма с человеческим лицом». Однако эксплуатация как ограбление трудящихся правящим классом является постоянным спутником и рабовладельческого, и феодального, и капиталистического строя. Ф.Энгельс по этому поводу писал: «Рабство – первая форма эксплуатации, присущая античному миру; за ним следуют: крепостничество в средние века, наемный труд в новое время. Таковы три великие формы порабощения, характерные для трех великих эпох цивилизации; открытое, а с недавних пор замаскированное рабство всегда ее сопровождает» (К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения, т.21. – С.175).

В этом контексте политико-идеологическая доктрина глобализации преследует вполне конкретную цель – скрыть новые формы глобальной эксплуатации труда капиталом в новом веке. Как свидетельствуют канадские социологи М.Оузэй, Э.Мэндес и Р.Синдинг в книге «На пути к справедливому глобальному рынку труда: как избежать новой работорговли», глобализация производства не сужает, а расширяет асимметрию на мировом рынке. С одной стороны, в мире наблюдается беспрецедентная мобильность капитала, с другой, мобильность рабочей силы является объектом мириады ограничений. Они начинаются с визовых требований и заканчиваются профессиональным лицензированием. На пороге ХХІ века рынки капитала все больше глобализируются и являются реальными, а рынки труда всячески «блокируются» и становятся виртуальными.

В наши дни ситуация на мировом рынке рабочей силы значительно усугубляется финансовыми кризисами, расширением эксплуатации труда капиталом, дискриминационной и несправедливой практикой занятости. В погоне за максимальными прибылями высокомобильный капитал всячески стремится к использованию дешевой рабочей силы, уклонению от соблюдения национального законодательства, элементарных социальных норм и трудовых стандартов. Торговая система, основанная на асимметрии между трудом и капиталом, не только не ведет к выравниванию занятости и доходов в «мировой деревне», но и генерирует еще большее социальное неравенство и экономическую неустойчивость в мире.

По признанию международной благотворительной организации «Оксфэм», сегодня 97% дохода, создаваемого международной торговлей, достается богатым и средним странам по уровню доходов. На долю же бедных наций остается всего 3% дохода от международной торговли. Это – прямой результат «нечестных правил и двойных стандартов» в мировой торговле, которая создает режим наибольшего благоприятствования богатым за счет бедных. «На каждый доллар, предоставляемый бедным странам в виде помощи, приходится два доллара, украденных у них вследствие нечестной торговли, что обходится бедным странам в 100 млрд. долл. ежегодно», – говорит директор гонконгского отделения «Оксфэм» Чонг Чэн-юа.

Как подчеркивают многие западные исследователи, при сохранении названной асимметрии, без воплощения в жизнь единых международных трудовых норм мировая торговая система не может рассматриваться в качестве «расположенной на одном уровне игровой площадки». Когда капитал обладает свободой передвижения, а рабочая сила лишена этой возможности, «свободная» торговля становится несправедливой, нечестной, грабительской торговлей. Рынки труда, переполненные ищущими работу, теряют свою эффективность. В результате торговая практика принимает такие формы социального демпинга как использование принудительных методов для получения конкурентных преимуществ, начиная с эксплуатации труда несовершеннолетних детей и других уязвимых групп и заканчивая возвращением подпольных (нелегальных) рынков труда и торговли людьми.

В упоминавшейся выше книге «На пути к справедливому глобальному рынку труда: как избежать новой работорговли» отмечается, что термин «рабство», вынесенный в заглавие монографии, обозначает не только классический смысл этого слова, но и новейшие формы экономического принуждения. По своей сути и условиям труда они практически не отличаются от средневекового порабощения, а иногда и превосходят их во многих отношениях. В особенности это касается молодых женщин, которые часто становятся жертвами широко распространенной сексуальной индустрии в западных «цивилизованных» странах. То же самое относится и ко многим другим отрядам экономической иммиграции, ставшей на рубеже веков весьма крупным и выгодным бизнесом.

В отличие от рынка рабочей силы, международный рынок капитала в условиях глобализации претерпел значительные изменения. В 1960 г. только 8 банков в США имели зарубежные отделения, сегодня количество транснациональных банков исчисляется тысячами. Это содействует росту спекулятивных процессов, превращению мирового капиталистического хозяйства в «экономику казино». Раньше объем операций по расчетам за проданные товары и услуги на мировых финансовых рынках в 10 раз превышал нерегулируемые потоки капитала, то есть спекулятивные сделки. В наши дни объем последних в 10 раз превышает объем первых. Краткосрочные операции с «горячими деньгами» содействует усилению финансовых рисков, делают национальные экономики заложниками международных финансовых спекулянтов типа известного Дж.Сороса и ухудшают положение на внутренних рынках труда.

Глобализация рынка капитала создает новых выигравших и проигравших, еще больше расширяет пропасть между имущими и неимущими. Неолиберальные экономические реформы и перемещение огромных богатств из стран «третьего мира» и с «переходной» экономикой в развитые страны делает проблематичным выживание миллионов людей. В поисках занятости и лучшей доли миллионы новых обездоленных бедняков устремляются за рубеж. По данным организации «Мигрант Уотч Интернэшнл», в настоящее время 130 млн. чел. живут за пределами стран своего рождения. Положение многих из них в последнее время вызывает серьезную озабоченность международных правозащитных центров.

В качестве примера эксплуатации этой категории трудящихся можно сослаться на положение недокументированного населения США. Его численность в конце 1990-е годов достигала 9-11 млн. или 1-2% населения страны. Львиную долю из этих искателей счастья в самой богатой стране капиталистического мира и «бастионе мировой демократии» составляют нелегальные мигранты из Мексики. Последняя отличается резким падением уровня заработной платы после вступления в силу Соглашения о североамериканской зоне свободной торговли (НАФТА) и кризиса песо в 1994 г. Именно эти обстоятельства неумолимо выталкивают миллионы мексиканских трудящихся в США, вслед за прибылями, репатриируемыми американскими корпорациями.

Массовое проживание в США недокументированного населения, представляющего многие обездоленные страны мира, дает крупный чистый доход американской экономике. По данным «Национального форума иммиграции», оно вносит около 7 млрд. долл. в казну ежегодно в виде налогов. Некоторые из этих ежегодных выплат, например, 2,7 млрд. долл. в фонд социальной безопасности и 168 млн. долл. в фонд безработицы, являются прямыми субсидиями государственной системе США. Это является следствием того, что недокументированные рабочие в соответствии с американскими законами не имеют права на получение каких-либо пособий или выплат из названных фондов.

Вкладывая миллиарды долларов в экономику США, недокументированные рабочие получают мизерную заработную плату за свой труд по сравнению с американскими гражданами или легальными резидентами. Зачастую почасовая оплата их труда не достигает даже федерального минимума. Разница в уровне эксплуатации различных отрядов рабочих и служащих служит источником сверхприбылей для тех отраслей экономики США, рабочая сила которых состоит в основном из нерезидентов США. К ним относятся сельское хозяйство, пищевая промышленность, строительство, индустрия туризма, розничная торговля, пошив одежды, домашние услуги и др. Использование труда «субкласса» недокументированных рабочих, лишенных почти всех прав и почти не имеющих доступа к льготам и услугам, стало весьма выгодным бизнесом в США.

Важной особенностью рынка рабочей силы в «информационную эпоху» является массовая «утечка умов» за рубеж. Выкачивание «мозговых сливок» из развивающихся стран истончает национальный интеллект во многих из них. «Эмиграция может не только перекачивать лишних рабочих, но также может лишать страны людей, в которых они действительно нуждаются», – отмечается в одной из публикаций, вышедшей недавно под эгидой МОТ под названием «Рабочие без границ: Влияние глобализации на международную миграцию». Экономический ущерб, наносимый бедным странам в результате миграционного оттока населения в более богатые страны, исчисляется миллиардными суммами. Например, в 1990 г. почти 90 тыс. высококвалифицированных мигрантов выехали из развивающихся стран в США. Это обошлось им в 642 млн. долл., вложенных ранее в третичное образование названных дипломированных специалистов.

Таким образом, расширение асимметрии рынков труда и капитала на пороге нового века бросает новый глобальный вызов международному рабочему классу, мировому профсоюзному движению. Надежды на решение этой проблемы с помощью «новой экономики», основанной на внедрении информационных технологий (ИТ) в экономическую практику, не оправдались и не могли оправдаться при капитализме. Более того, компьютеризация и информатизация производства в мире капитала привели к дальнейшему сокращению рабочих мест, вытеснению миллионов трудящихся в резервную армию труда, углублению пропасти между инфобогатыми и инфобедными нациями, то есть между имеющими и не имеющими доступа к новейшим ИТ.

«Цена дальнейшей маргинализации и углубления цифрового разделения является высокой», – подчеркивается в предисловии Гендиректора МОТ Хуана Сомавиа к «Докладу о занятости – 2001 год: жизнь в труде в информационной экономике. Однако развитие событий на мировой арене на пороге нового столетия свидетельствует о том, что неоимпериализм интенсивно использует глобализацию для дальнейшего социального исключения сотен миллионов трудящихся из всех сфер политической и экономической жизни.

Очевидность этого факта не оспаривают сегодня даже многие представители западной социологии. Известный немецкий социолог У.Бек в своей книге «Что такое глобализация?» пишет: «Экономическая глобализация лишь завершает в этой мрачной перспективе то, что постмодернизм готовил в интеллектуальной сфере, а индивидуализация в политической – распад модерна. Диагноз звучит так: капитализм не нуждается в труде и плодит безработицу. В результате распадается исторический союз между рыночной экономикой, социальным государством и демократией, который до сих пор сплачивал и узаконивал национально-государственный проект модерна. С этой точки зрения неолибералы являются ликвидаторами западной цивилизации – даже если они выдают себя за ее реформаторов. Их модернизация, если иметь в виду социальное государство, демократию и общество, ведет к смерти».

В этом контексте остается только сожалеть, что большинство украинских избирателей, как показывают итоги последних парламентских выборов, продолжает по инерции верить в буржуазные мифы о социальном государстве и демократии, а также в неолиберальную модернизацию, ведущую, как оказывается, к смерти. И вспоминать слова одного западного политолога о том, что если люди раз в четыре года избирают в высшие законодательные органы свиней, то тогда им нечего удивляться, почему в течение следующих четырех лет их кормят грязью.

Анатолий АРСЕЕНКО, ведущий научный сотрудник Института социологии НАН Украины, кандидат исторических наук

Русская община




См. также

[an error occurred while processing this directive]

Украинская баннерная сеть
Написать письмо ->

Дизайн  © Православное сетевое братство "Русское Воскресение"