Хочу предоставить Вам Великопостного настроения статьи дореволюционных изданий в обработке Вашего покорного слуги. Этот сборник не публиковался ранее.
С благословением: о. Александр Краснов
Святая
тень (притча).
В древние годы жил один святой
человек. Святость его была так велика, что ей удивлялись даже ангелы и сходили
специально с неба, чтобы посмотреть как, живя на земле, можно так уподобляться
Богу. А он жил просто, распространяя вокруг себя добро, как звезда
распространяет свет, как цветок распространяет аромат, сам этого не замечая.
Каждый день его жизни можно определить двумя словами: он благотворил и прощал.
Никогда об этом ни слова он не говорил, но это выражалось в его улыбке, в его
приветливости, добродушии и ежечасной благотворительности.
И сказали ангелы Богу:
— Господи, даруй ему дар чудес!
—
Я согласен. Спросите у него, чего он хочет.
И спросили ангелы святого:
— Желаешь ли ты прикосновением
своих рук подавать больным здоровье?
— Нет, – отвечал святой, – пусть
лучше Сам Господь творит это.
— Не желаешь ли ты иметь такой
дар слова, силою которого ты обращал бы грешников на путь истины и добра?
— Нет, — сказал святой,— это дело
ангелов, а не слабого человека; я молюсь об обращении грешников, а не обращаю
их.
— Может быть, ты хочешь сделаться
образцом терпения, привлекать к себе сиянием добродетелей и этим прославлять
Бога?
— Нет, – сказал святой, –
привлекая к себе внимание других, я тем буду отвлекать их от Бога. У Господа же много других средств к прославлению Себя.
— Но чего же ты, наконец, хочешь?
– спросили ангелы.Святой отвечал с улыбкой:
—Чего мне хотеть? Да не лишит
меня Господь милости Своей! С ней у меня будет все.
Но ангелы продолжали настаивать:
— Все-таки нужно, чтобы ты
испросил себе дар чудес, или мы дадим тебе его насильно.
— Хорошо, – ответил святой, – я
хочу творить добро так, чтобы самому о том не ведать.
Смущенные этой просьбой ангелы
стали советоваться между собой. И остановились на том, чтобы тень святого и
позади и по сторонам его, невидимая им, имела дар исцелять больных, облегчать
скорби и утешать печали. Так и было.
Когда проходил святой, его тень,
отражаясь по сторонам и позади его, покрывала зеленью утоптанные дороги,
украшала цветами увядшие растения, возвращала чистую воду иссохшим ручьям,
свежий цвет лица — бледным малюткам и тихую радость плачущим матерям.
А святой по-прежнему просто
проходил свою жизнь, распространяя вокруг себя добро, как звезда испускает
свет, как цветок—аромат, сам этого не зная. И народ, почитая его смирение,
молча следовал за ним, ничего не говоря ему о чудесах его, и, забыв даже
настоящее его имя, стал называть его «святою тенью».
Если мы будем жить свято, то
доброе назидание, подобно тени, повсюду будет следовать за нами и везде творить
чудеса, о которых мы узнаем только в день суда.
Три
друга.
Пришел одному человеку смертный
час. И послал человек за своими друзьями—проститься с
ними. Пришел один друг, и сказал ему человек:
— Прощай, друг, я умираю.
Прощался с ним первый друг и
сказал:
— Когда умрешь, я за тебя
свечку поставлю.
Пришел второй друг. Прощался с
ним человек, и обещал второй друг проводить его до могилы.
Пришел после всех третий друг.
— Умираю, — сказал человек, —прощай и ты.
— Не прощайся, — сказал третий
друг, — я с тобой не расстанусь, пойдешь в могилу, — с тобой в могилу пойду.
Пойдешь в жизнь, я с тобой в жизнь пойду,
И умер человек. Деньги ему свечку
поставили, жена до могилы проводила, а пошли с ним в могилу его добрые дела,
которые и оправдают его на Страшном суде. Спешите же делать добро.
«Творец времени бережет время, а мы его
расточаем. Он спешит делать наше спасение, а мы откладываем. Утром говорим:
«Начну в полдень. В полдень — отложу до вечера. Вечером — это еще не последний
час». В юности отлагаем спасение свое до зрелого возраста, в зрелом возрасте
отлагаем до старости; в старости — до последней болезни. После этого нет ничего
невероятного, что нощь смертная, когда никто не может делати,
застанет нас совершенно не готовыми стать на суд.
И не говорите о милосердии Божием, лучше вспомните Его правосудие. Не указывайте на
разбойника, — кто знает, будем ли мы пред смертью в состоянии хоть слово
сказать к Господу? И тогда куда денутся надежды человека, откладывающего день
ото дня спасение свое? Притом, когда этот день наступит? Не знаем мы дня, когда
придет к нам Господь. Не знаем, когда и мы сами придем к Господу. День земной
всегда оканчивается вечером, а день нашей жизни, увы, оканчивается часто в полдень,
и ранее того: и тогда с чем предстанем на суд Божий? Наконец, сама возможность
делать добро разве не может исчезнуть? Вот теперь ярко светит над нами солнце,
день нашего благополучия в полном разгаре, мы здоровы, средства есть. Милость Божия очевидна, и за ней льются на нас и милости человеческие:
самое благоприятное время для делания добра. Но, случается, среди ясного дня
вдруг раздается гром и сокрушает могучие дубы, внезапно разразившаяся буря
разбивает самые крепкие корабли, разрушает самые прочные здания. Кто знает, не разразится
ли и над нами буря бед и напастей? Кто из нас может быть уверен в прочности
своего земного счастья?».
«Будем же делать добро, пока день есть.
Будем молить Бога, чтобы день нашего земного благополучия не сменился нощию бед и напастей,— увы, от них никто из людей не
застрахован. И прежде всего, чтобы нощь смертная не застала нас неготовыми
войти в радость и небесный чертог божественной славы Господа нашего Иисуса
Христа, Ему же честь и слава во веки веков. Аминь».
Лаврентий еп. Курский.
О табакокурении.
«Оставил ли А. свою дымную привычку? А если
даже скрытно будет следовать ей, не хорошо будет. Желаю, чтобы он одержал
победу над негодной травою и дымом». Так писал в Бозе почивший Московский Святитель,
митрополит Филарет, об одном из подчиненных своих, который имел дурную привычку
курить табак.
По свидетельству ученых,
оказывается, что в тех местах, где много курят и много курильщиков, там больше
душевнобольных, т.е. тронувшихся умом, и даже больше преступлений.
Что бы кто ни говорил, в защиту
этой ядовитой травы, православный христианин не может оправдать ее
употребление. Это—суетная прихоть, выдуманная помимо природы, это— страсть, которая порабощает человека. Ее не знали наши
предки благочестивые, она занесена к нам из чужих стран и грехом ее
считают все православные люди.
Странно ли, что люди сами
изобрели такого рода голод, которого природа не знала, и нового рода пищу, о
которой природа не думала. Привыкли и
стали рабами самой неестественной
прихоти и этим умножили число своих
нужд?
Ты выдумал себе идола, нажил
привычку дурную, противную даже греховной природе твоей: ты служишь этому
идолу, не жалея ни времени, ни средств, ни здоровья. Сочти, сколько каждый день
употребишь ты минут, или, что я говорю — минут? Сколько часов уходит у тебя на
это лакомство прахом и дымом худородного зелья!.. А ведь за каждый час, за каждую
минуту, праздно проведенную, мы должны будем Богу ответ отдать! Исчисли:
сколько в год потратишь ты средств на это зелье негодное?А ведь все, что имеем, не наше, а Божие достояние, мы только приставники Божии
у благ земных и в каждой копейке мы должны Богу
— Небесному
Домовладыке отчет отдать! А ведь на эти гроши —копейки, которые идут у тебя на прихоть твою, сколько бы
можно добра сделать! Если бы эти деньги, что теперь у тебя дымом и прахом уходят,
полностью отдавал ты на дела богоугодные, на помощь убогим братиям,
то сколько бы слез осушил ты, сколько бы благословений
заслужил от них! Сколько бы молитв возносилось за тебя ко
Господу Богу, как фимиам кадильный, взамен этого смрадного дыма, который курится
из уст твоих, заражая воздух и оскорбляя тех, кто не хочет подражать твоей
прихоти!..
А здоровье, — разве это не
великий дар Божий? Разве не грех отравлять себя ядом, сокращать свою жизнь, —
разве не грех лишать себя свежести и бодрости духа, связывать себя привычкой, прихотью,
вовсе природе твоей не свойственной?
Нет, не обманывай себя, усердный
куритель травы негодной, ты сугубо ответишь пред Господом Богом за твою дымную
привычку. Ответишь и за то, что выдумал себе этого идола, вопреки природе твоей
и насилуешь эту природу. Ответишь и за то, что не жалеешь себя самого и тратишь
время и средства, Богом тебе данные, на это суетное и вредное удовольствие!
Больно подумать, что среди
православных христиан есть такие несчастные рабы этой прихоти, которые не могут
воздержаться от курения даже до обедни. Курят, а потом идут в церковь, стоят
при совершении Божественной литургии, целуют Крест святой, святые иконы, прикладываются
к святым мощам угодников Божиих...
Употребление алкоголя и курение
табака, с сопровождающими их страстями разврата и похоти, унижает сынов Божиих
до уровня животных. Вы любители травы негодной, бросьте свою дымную привычку!
Знаю, что это вам не легко, но не надейтесь на себя: призовите Бога в помощь и для
Бога разом, непременно сразу — отсеките это зло! Трудно будет, но не долго:
неделя, две, много месяц, и сами почувствуете, что силы ваши обновляются, грудь
дышит свободнее, духом вы становитесь бодрее... Бог вам на помощь, братья мои!
Без борьбы христианин — не воин, а мы все должны воевать со своими страстями во
имя Христово. Царствие Божие не даром достается,. а с нуждою восприемлется.
Читайте также:
[an error occurred while processing this directive]
Украинская баннерная сеть
|