Закрытие Киево-Печерской
Лавры.
Когда закрывали Лавру в 1961
году, последний, кто уходил из нее это был схиархимандрит
Феодосий. Старших монахов вывезли, а младшие еще оставались.
Иеромонах Лавры отец Авраамий, вспоминая, говорил, что его поражала жизнь
старца Феодосия, потому что он был и физически крепким, но еще более был
крепким духовно. Отец Авраамий называл его по жизни блаженным.
Когда Киево-Печерскую
Лавру закрывали, братья разошлись кто куда. Архимандрит Прохор пошел в Почаевскую Лавру. Из братии никого и нигде не брали, так
как был запрет от властей. А так как отец Прохор был духовник – власти уже не
могли его отставить, и он в Почаевской Лавре остался
духовником. Отец Кукша тоже впоследствии уехал в Почаев.
Отец Ахила
не хотел покидать Киевскую обитель, его просто насильно выгнали. Трудно
сказать, как это произошло. Вот что рассказывает об этом близкий по Лавре отцу
Ахилле человек – раб Божий Виктор.«С отцом Ахилой мы познакомились, неся послушание, то есть он трудился
на всех работах в Лавре, а я пришел из училища.
Меня приняли не послушником, а вольнонаемным. Настоятель сказал при
этом, что надо этого юношу послать на послушание в Дальние пещеры. «Он молодой,
будет водить туристов, рассказывать паломникам жития святых угодников», –
говорил наместник.
И тут же Александр трудился на
территории – туда завозили раньше дрова для печей, и он рубил их. Мы с ним познакомились, и он говорит: «Виктор! Завтра
я иду к тебе на послушание в Дальние пещеры». Я говорю: «Не я принимаю, – там
есть блюститель – отец Анемподист, а на Ближних
пещерах – отец Иосиф». Он в миру работал врачом. Потом
поступил в Киево-Печерскую Лавру и стал игуменом. Так
отец Ахила получил послушание в Дальних пещерах, и
тут мы с ним уже ближе познакомились. Он стал рассказывать и о себе, и как надо
вести себя, как надо обращаться с молодыми людьми, как надо удаляться от
мирской жизни, чтобы в тебе был Бог.
Наша дружба с ним крепла, и когда
я уходил в армию он сказал мне: «Виктор, я ничего не прошу у Бога, только чтобы
ты из армии возвратился христианином. Потому что много тебе будет испытаний, трудностей.
Многие уходили иподьяконами, послушниками, а возвращались из армии
комсомольцами и в Лару не ходили. Так, брате, плачу за
тебя, чтоб ты остался христианином». Господь так устроил, что Лавра дала мне
хорошую характеристику. Комиссия удивлялась, что такой молодой юноша и в Киево-Печерской Лавре.
Попал служить в Грузию,
равноапостольная Нина укрепляла меня там, ходил в храм Александра Невского и
там же познакомился со старцем архиереем, епископом Зиновием. Он меня тоже
поддержал духовно, потому что когда я писал в Лавру с просьбой дать тот или
иной совет, часто письма не доходили – уже начались сильные притеснения.Когда я окончил полковую школу и стал сержантом,
меня стали принуждать вступить в комсомол. Я сообщил в Лавру. Ответил владыка
Нестор так: «Виктор, крепись! Проси угодников, Матерь Божию
и выстой, только не вступай в ряды комсомола».
Я просил Бога и Господь послал
мне болезнь в тот момент, когда уже решалась судьба моя. Утром мне надо было
прийти на комсомольское собрание, а ночью открылась язва. Подполковник медслужбы обследовал и приказал немедленно отправлять в
госпиталь, чтобы избежать прободения.Таким
чудом Матерь Божия меня спасла, я попал в госпиталь,
там пролежал месяц – полтора. Полковник медицинской части стал уговаривать меня
не комиссовываться, обещая помочь поступить военно-медицинский
институт. Я у него выпросил отпуск, чтобы проведать брата и мать, не зная, что
Лавра закрывается.
В Лавру я приехал 25 февраля 1961
года, зашел на Дальние пещеры в полной военной форме и отец Ахила
меня встретил. Он стоял за прилавком, продавал свечи и когда увидел меня,
говорит: «Виктор, Лавру закрывают!». Я спросил: «Кто сдал ключи?!». Он отвечает:
«Не знаю, но старцев вывезли, Захария, брата твоего, тоже
нет».
Литургия заканчивалась как раз,
шло Причастие… Я зашел в пономарку.
Тут же встречаю отца Игнатия, он в схиме Иларион,
отца Авраамия, тогда еще монахом он был. И они говорят: «Витечка,
ты попал уже на закрытие, как тебе быть сейчас – не знаем!». Говорю им: «Я хоть поклонюсь угодникам Божиим». Они отвечают: «Пещеры уже закрыты!».
Служба закончилась, и я пошел к
отцу Ахиле, говорю ему: «Отец Ахила,
как же мне быть?». А он отвечает: «Подожди, пойдем, хоть покушаешь последний
раз в Киево-Печерской обители». Я согласился. Потом
спрашивает: «Что тебе дать на память о Киево-Печерской
Лавре?». Он посмотрел и видит кресты, которыми постригали монахов. Они такие
красивые, деревянные – из кипариса. Делал их отец Руф,
тогда он в послушниках был – Василий. Говорит: «Вот тебе крест, он останется на
всю жизнь.
Это благоухание святых
угодников», – когда гробики истлевали, целые доски переделывали на кресты. Этот
крест у меня до сих пор хранится и источает аромат кипарисного дерева.А у меня и аппетит уже весь
пропал от происходящего. Говорит один из братии: «Не обращай внимания,
помолимся, Матерь Божья укрепит и все устроит. Распорядителем города Киева есть
князь Владимир, а покровителем есть Матерь Божья, которая тебя приняла в святую
обитель на послушание. Так как ты честно трудился, угодники помогут тебе, так что
не переживай. Сядь потрапезничай с нами, покушай
борщ, кашу, компот – очень благодатный и вкусный».
Для меня было великой радостью,
что я сподобился хоть в последние минуты
увидеть, как уходила братия. Некоторые даже замуровывались, Так отец Нектарий,
замуровался к стене, а уже позже его нашли в стенах Киево-Печерской
Лавры. Это доля истинных монахов, которые старались не выходить из Лавры.
Потом мы с отцом Ахилой попрощались, расстались, он уехал, сказав: «Витя! Я
уеду или в Почаев или в горы какие-то на Кавказ». Он
стремился к уединению, подальше от мира».Отцу Мардарию и отцу Феодосию было благословение пойти в пустыню,
на Кавказ. Благословил отец Анемподист, старенький
иеромонах Киево-Печерской Лавры. Он был такой
высокий, внутренне закрытый. Батюшка Анемподист
иеромонах, отец Ахила, был уже иеродьяконом. Рукоположил
его тоже владыка Нестор.
Когда закрывали Лавру, епископ
Нестор сказал: «Братья! Я буду вас рукополагать в иеродьяконов, и в
иеромонахов. Будете какую-то копеечку приносить, где-то помолитесь, послужите,
может где-то на приходах придется вам служить».
После этого, видя все происходящее
и исполняя благословение, отец Ахила отправляется в
горы на Кавказ. Очень интересен случай, происшедший
в последние дни перед изгнанием монахов из Киево-Печерской
Лавры. Один священник из окружения митрополита Гедеона,
будучи уже в весьма преклонном возрасте,
сопровождая владыку, посетил Почаевскую Лавру. Как же
он был приятно удивлен, узнав, что старец Феодосий –
это в прошлом простой монах Киево-Печерской Лавры Ахила. Он рассказывал, что когда закрывали Киево-Печерскую Лавру, то ходил с унынием по двору – священником не был, был простым семинаристом,
а семинария закрывалась, казалось, путь в священники закрыт. И вот он
встретил монаха Ахилу,
который вручил ему книгу проповедей. Казалось на то время книга проповедей –
зачем?! Что это значило? Но потом понял
смысл подарка – он станет священником. И
стал священником солидным, маститым, ревностным защитником Православия.
И ему так запомнилась то
добродушие, с которым его встретил будущий старец, дал ему книгу, и он понял,
что это не случайно. Значит, старец уже тогда имел дар прозорливости.
Отец Мардарий,
тоже получивший благословение на жизнь в пустыне, пришел в горы иеромонахом.
Уже перед закрытием ему дали послужной список, благословили, но он начал искать
место для затвора в миру. Через время отправился на Кавказ. А о. Ахила
приехал в горы раньше, в 62-ом или в 63-ем. После получения благословения у о. Прохора, он
не стал никуда ездить – сразу на Кавказ.
Кавказ. Жизнь горного отшельника.
О продолжительности пребывания
старца на Кавказе точных сведений нет. Одни говорят пятнадцать лет, другие –
десять лет он там подвизался. Сам старец об этом
умалчивал, в официальных документах о Кавказе вообще ни слова. Но по пробелу в
написанной самим старцем автобиографии, пятнадцать лет подвигов отшельничества
кажутся наиболее реальными. Из этих пятнадцати лет – четыре года полного затвора.Отец Ахила
жил с братией в Анкелах, там есть поляна большая
среди каштанов. Они разработали ее, раскорчевали, все подготовили, как положено.
И сажали там кукурузу, картошку, помидоры, огурцы, виноград – все. Очень
хорошее теплое место было и земля очень плодородная. Жило там двенадцать
монахов: отец Касьян, Аввакум дьякон, иеромонах Адриан,
отец Ахила, отец Агафангел
и другие из братии. А руководил ними отец Виталий Тбилисский. Впрочем,
старшим-то назвать его было и нельзя, скорее – ведущим был.
На реке у них была мельница
водяная, сами построили. Кукурузу растили и на мельнице мололи. И пчел держали.
Хотя поляна плодородная была, но они еще и удобряли землю. Сделали такой ящик на длинных ручках и целый
год ходили туда в «прохладную», а там весною брали за ручки и выносили на
огород. Отец Агафангел, показывал потом пустынникам из других мест
огромную картошку. У него впоследствии часто спрашивали: «Отец Агафангел! А вы не брезговали кушать эту картошку?». Он
отвечал: «Ну, почему? Это же все через землю прошло!» Отец Меркурий книгу
написал о себе и о жизни той: «На горах Кавказа».
А отец Меркурий большой и тяжелый
крест нес. Живя в миру, во
время после НЭПа, он был осужден на десять лет лагерей. Перед окончанием срока,
его уговорили на побег, который не удался. Добавили ему еще шесть лет. Он
говорил братии: «Вся моя молодость прошла в тюрьме». Шестнадцать лет сидел в
тюрьме! Это подвиг! Но и ни кто не достиг такого в Иисусовой
молитве, как отец Меркурий. У него даже сердце билось в такт молитве: «Го-осподи Иисусе Христе, Сы-не Божий, по-ми-луй мя гре-ешнаго!». И спит, а сердцем молится.Еще много преуспели в Иисусовой
молитве монах Касьян и отец Ахила. Они не просто
ревновали молитве, но умели молиться. Однажды иеромонах Николай и монах
Константин отправились к монаху Касьяну за наставлениями по молитве. Они
молились, но успеха не достигали, потому что звучала молитва скомкано: «Господи
Исусе Христе…». Отец Касьян им объяснил, что каждое
слово должно произноситься четко и полностью, надо выговаривать слова, особенно
– Иисусе.
А если в молитве произносится «Исусе» с одним «и» – это как об стенку горох, только
помыслы гонять будешь, да и все.
С отцом Ахилой
об этом многие говорили, насчет внутренней молитвы. Он сказал, что ее и
потерять легко – стоит то ли осудить кого, или слово сказать какое, она тут же
уходит. «Но потом я ее возвращаю» – сказал батюшка».
Никакого монастыря не было, жили
все отшельники по своим кельям, как преподобный Серафим Саровский.
Старец также жил отдельно от других, в своей
скрытой от людских глаз пещере. Своеобразным было ее расположение – вверху горы
жили другие подвижники. Отец Ахила спускался под их
келью, там у него была цепь замаскированная, и он по этой цепи уже спускался
вниз. Тут у него и была своя пещера – келья.
И в дупле жил одно время. В той
местности есть огромные деревья, и внутри они, как правило – гнилые, и если
выбрать внутренность, то остается только наружная древесина с корой. Достаточно
сделать пару перегородок, и получается приличная келья, многие этим пользовались. Такое жилье очень
хорошо замаскировано, вход с боку зарастал зеленью, так что его не видно было.
Вот так многие и жили, даже делали два этажа.
На одном этаже они жили, на другом у них всякий инструмент лежал, запасы
продовольствия.
По рассказам старца, он носил
власяницу, не вкушал пищи, бывало, по целой седмице. А если и позволял себе
кушать, то варил борщ, ставил в дупло –
раз в день поест, и борща хватало на три дня. Старец любил повторять: «В горах
– вот это монашеская жизнь, а что
сейчас, разве это монашество, вот когда-то было монашество. Тогда друг друга
поддерживали, друг друга духовно любили, была сплоченность духовная. Сейчас
суета, а в горах утром проснешься, солнце всходит, везде горы. Как станешь на
молитву, и вся молитва прямо летит к Богу».
Конечно, возникает вопрос о
службах, прежде всего служении Литургий отшельниками. Сам отец Ахила в то время не имел Антиминса, не сразу и в
иеромонашеский сан облечен был. Ну, а так – был у них Антиминс, было все необходимое для службы, они
собирались в определенной какой-то кельи и там служили Литургии. Потом
построили церковку. Церковь была
освящена, конечно же, по благословению. Ездили к епископу за разрешением, все
сделали по правилам. Епископ Павел благословлял.
Епископа Зиновия еще не было тогда, он в Тбилиси находился. Зиновий приезжал,
но позже. Он русский, а там еще были грузинские епископы, а когда их не стало,
тогда уже его поставили.Даже
значительно позже сопровождавшие старца
на Кавказ, видели, как отшельники такие службы правили.
Чуть позже там был поставлен
прекрасный святитель – митрополит Зиновий, сейчас его собираются
канонизировать. Он был прозорливым духовным наставником, и к нему много людей
ехало. Он приютил всех старцев, старцы окормляли
пустынников. Отец Ахила, в то время иеродьякон Ахила, духовно окормлялся у
Глинского старца Андроника.Следует
сугубо подчеркнуть, что монахи в горах
не жили самовольно, об их пребывании прекрасно знал грузинский патриарх.
Грузинский патриарх Илия очень уважал их. Он сам был постриженником
упоминавшегося Глинского старца, на то время уже митрополита Зиновия.
Митрополит, когда постригал его, сказал ему прямо: «Ты будешь патриархом».
Митрополит Зиновий, приютив
Глинских старцев, очень обильно помогал монахам, которые жили в горах, потому
что сам в свое время тоже жил в горах.
Все эти люди прошли через горы. И Илия очень уважал монахов, он их
благословлял. Отец Феодосий говорил, что когда пришел
к патриарху Илии, то рассказал о бывшем ему явлении Божьей Матери, и что ему сказано было идти в
Почаев. На что патриарх ему ответил: «Иди в Почаев, это воля Божья, иди я тебя благословляю», – сам
патриарх Илия ему так сказал.
Т.е. монахи, которые там жили и
живут, не живут как раскольники, они
являются чадами Православной церкви, и у них даже есть благословение патриарха
постригать в монашество и т.д. Сейчас, в настоящее время монахи тоже там живут,
патриарх о них знает, оказывает посильную помощь.
У каждого своя была
совершенно отдельная келия была, и каждый в
своей келии. Келейки строили маленькие, тайные,
запасались продуктами впрок. Аввакум был столяром, Василий – столяр, его убили,
Пимен был столяр. Они там все столярничали, и келии
построили, и церковь они же выстроили.
Одно время отец Феодосий жил в пещере, в скале, уже упоминалось об этом.
Отец Меркурий в книге «В горах Кавказа» рассказывает случай, когда отца Исаакия сбросили со скалы, а отец Феодосий
сказал, что он слышал, как он летел. Это было как раз в то время, когда старец жил под скалой. Келия
отца Ахилы была прямо как
птичье гнездышко приклеена, половина к земле, половина к дереву. Там все
боялись не только жить, но и заходить туда, а он жил. Была там тропа наверх, очень крутая. Лестницы там не было. В
некоторых местах надо было по веревке на стену забираться. Так строили
специально, на случай неожиданной проверки, чтобы не нашли. Никто не знал, где
его келия, даже не все братья знали, что он там
живет. И построил это убежище он сам.
Стоило зайти внутрь келии – сразу поражало полная безмолвность. Старец был
настоящим православным аскетом-пустынником одного духа с монахами древними – нитрийскими, фиваидскими и т.п.
Это был настоящий аскет. Все
боялись, что его могло просто завалить там камнями. Но он с улыбкой отвечал на
тревогу братии: «Ничего, молюсь». А сам на труд, к пчелам своим, в огород.
Огород давал им картошку, фасоль.
До 100 кг бочки солили, а Василий схимник бочки делал, приносили и тем пустынникам, у которых
огородов не было. Картошки было очень много, клубнику развели, потом начали разводить
яблони, груши. Там земля очень хорошая, плодородная.Когда они только пришли туда, и начали разрабатывать
землю, то находили какие-то железные изделия. Невозможно было определить, кто там
жил до этого, то ли дикари, то ли в средние века кто. Лишний мед раздавали всем
монахам, в город возили. Рыба была, но монахам она не особо и нужна была.
Питались больше овощами и фруктами. Рыбу не всегда можно было кушать. Отец
Аввакум крестики делал большие и маленькие.
Отец Меркурий тоже пчелами занимался.Но о. Ахила среди братии все же был первым пчеловодом. В книге
отец Меркурий часто упоминает «брата больного». Отец Виталий был больным
братом. И в своей книге отец Виталий написал, что больной брат – это именно он.
А пчеловодом был Ахила.
У брата Виталия Тбилисского были больными легкие. За него безпокоился
Меркурий, он же подводил его на постриге, был для него как духовный отец. А
постригал его в пустыне о. Мардарий. О. Ахила был, все
пустынники сошлись на постриг, а отец Меркурий подводил. Он его и в Тбилиси ездил проведывал в болезни.
Вообще, в то время такое сильное
гонение было на монахов, что очень многие из них жили вот так, отшельниками в
горах, как правило – в пещерах. Благо, что население там, в основном такое
добродушное, что не гнали их, наоборот,
пользовались советами, наставлениями старцев. Некоторые монахи так жили по
десять, по пятнадцать лет, некоторые по двадцать лет, а были и такие, что всю
жизнь там прожили. Все Глинские старцы, во время гоний, после закрытия Глинской
пустыни, ехали именно в Грузию, Абхазию, и там останавливались.
Любовь у них была между собой –
первых христиан, такая радость помочь слабому брату. Ноши сами носили, и себе,
и тем, кто не мог сам себя обезпечить. Отец Ахила всем помогал. Ноши таскал такие, что все удивлялись. Несет бывало, два бидона – один 10-ти литровый бидон с
медом, а другой с водой. Ему говорили: «Отец Ахила,
что ты так много несешь, да еще и дождь какой». Он говорил: «Что ты говоришь –
летная погода!». Все шутками отговаривался.
Мученичество и исповедничество
монахов-отшельников.
Жизнь в горах была исполнена
всяческих опасностей, многие монахи-отшельники
прияли мученическую кончину. Отец Феодосий рассказывал
такой случай в горах. К его кельи добрались бандиты, схватили, и хотели
отрубить ему голову. И вот один из них, скорее всего это был сбежавший из
тюрьмы смертник, а может и кто-то из органов, даже взял топор в руки. Другие
связали старцу руки, положили на пенек, и взявший в руки топор уже замахнулся и говорит:
—Я тебе сейчас голову отрублю.
А старец, положив
голову, и отвечает:
—Руби, только что ты от этого
будешь иметь, если ты ее отрубишь?
Он задумался и говорит:
—Ну что, отрублю, да и все.
—Хорошо, руби голову, но ты душу
мою не заберешь. Душа-то Божья, можешь отрубить, ничего ты не добьешься этим» —
беззлобно ответил старец.
И тот уже замахнулся, но какая-то
сила его сдержала, он что-то подумал, топор выбросил, и таким чудом Божьим отец
Ахила остался живой.
Такое время его жизни в пустыне
было, что жизнь монаха не стоила ничего. Там ничего не стоило сбросить монаха с
горы. Были случаи, что даже люди из органов, того же КГБ хватали монахов и
сталкивали с горы, сколько такого было…
Бог весть!
Еще один поразительный случай
произошел в горах, после которого вертолетчик пришел к вере. Он следил за
монахами, летел на вертолете, чтоб всех монахов выловить. Но часть монахов
сбежала, а он их заметил и пошел за ними. В вертолете была целая команда, они
садились, забирали монахов и увозили. И вот они летели за монахами и стали их прижимать
пропасти, а за пропастью – лес, в котором можно было скрыться. Но через пропасть
ни как нельзя было перейти. Монахи думали, что уже все, вертолетчик стал
приземляться, чтоб забрать их всех. И тут происходит чудо – первый монах крестит перед собой пространство
и все пошли через пропасть. Вертолетчик
смотрит с вертолета и видит, как они идут по воздуху как по мосту. Его бросило
в жар, вертолет с грохотом упал на землю. После этого он прилетел обратно на
базу, положил свой партбилет на стол и сказал: «Все, простите, я
отказываюсь этим заниматься». И он стал
верующим человеком.
В это время, когда жил в подвигах
отец Феодосий, в горах вместе с ним подвизался, уже
упоминавшийся, также в будущем очень известный старец Виталий, который тоже окормлялся у Глинских старцев, был духовным чадом схиархимандрита Манджуги.
Схиархимандрит
Виталий ухаживал за старцем Исаакием, который жил на верху
горы, в которой ниже расположена была и пещера отца Ахилы.
Старец часто просил у Бога:
«Господи, накажи меня в этом веке, только не накажи в следующем». И как-то раз
отец Виталий ушел, а к старцу Исаакию пришли то ли
разбойники, то ли люди из органов. Когда они увидели старца, то, вероятно,
подумали, что у него есть деньги. Злодеи стали избивать его, мучить, и потом
сбросили праведного старца Исаакия в пропасть. Отец Феодосий, как уже говорилось, жил в то время ниже него в
пещере, и он услышал, что что-то летит.
Когда тело старца нашли и достали, а было лето, стояла жара, оно
оказалось полностью нетленным.
Бандиты не сожгли церковь, они
посмотрели, что монахи, брать нечего, и ушли. Церковь и сейчас стоит,
разрушенная.
Был в пустыне Василий Барганский странник, его нашли на пасеке убитым, а как это
было, никто не знает. Отец Ахила говорил, что сын
Василий (он Василий и сын Василий был) его убил, чтобы паспорт переделать и стать
Василием старшим. А сын тот скрывался от властей. Василий схимник был
знаменитым столяром, лесорубом. Когда что-то случилось, младший Василий ушел и
пришел к пустынникам на поляну жить. И когда вертолетом отшельников ловили, и
его забрали. И вот сидит КГБист за столом, и Василий
зашел. Они посмотрели друг на друга, и поняли, что они старые знакомые. КГБист спросил: «Ну, что Василий прописка тебе нужна?». Тот
ответил: «Уже не нужна». Вот так Господь сводит. А схимника Василия явно убили
на тропе.
***
Отец Ахила
пользовался большим уважением у пустынников, его все уважали. Стремились его
посетить и верующие миряне. По его рассказам, даже такой известный человек как
Марк Лозинский специально приезжал в горы для встречи с батюшкой. В то время
старец, уже после затвора, после всех этих своих подвигов, достиг полного безстрастия,
имел дар прозорливости, может и другие дары, он об этом много не рассказывал.
Когда однажды к старцу пришел
один из его чад, и показал ему книгу Марка Лозинского, старец улыбнулся и
сказал: «Да, я его знаю». А он его спросил: «А откуда вы его знаете?».
«Когда я жил в горах, – ответил старец, – он заходил ко мне в келью,
и мы с ним долго говорили, он у меня много советов спрашивал». Отец Феодосий был очень хорошего мнения о безвременно почившем
проповеднике и богослове игумене Марке. К старцу шли многие очень образованные
люди. Он обладал истиной вечной, а они – тленной. Так было в Оптиной, так было и на Кавказе.
о. Александр Краснов - Подвижники благочестия ХХ-ого века. Схиархимандрит отец Феодосий Почаевский. Часть 3.
Литературная обработка,
подготовка к изданию: священника Александра Краснова. Подготовлено по надиктовкам отшельников: отца Мардария,
отца Константина, отца Михаила, и др. близких к старцу людей.
Оформление, компьютерный набор, дизайн:Л.
Н. Жукова, А. А. Жуков.
Подготовка html-версии и публикация "Украина Шенгенская"
Читайте также:
[an error occurred while processing this directive]
Украинская баннерная сеть
|